Что означает акцент на руках мистера Дарси?

TL;DR:

Крупный план рук подчеркивает количество личного контакта, который они имели друг с другом, и то, насколько возбуждающим и привлекательным находили его и Элизабет, и мистер Дарси.

Длинный ответ:

Действие романа Гордость и предубеждение происходит в георгианскую эпоху, и как в нее, так и в последующую эпоху Виктории, контакты между джентльменами и леди были гораздо, гораздо* более минимальными, чем то, что мы считаем обычным делом сегодня. В дополнение к этому, женщины обычно носили вечерние перчатки или длинные рукава, что уменьшало количество открытой кожи. Рассмотрим эти фотографии из феноменальной адаптации 1995 года:

Единственный раз, когда мы видим персонажей без перчаток, например, во время танца, это потому, что Джейн Остин пытается изобразить их как лишенных этикета. Это невероятно важная часть романа. Сцены, которые сегодня считаются забавными и остроумными, показывающие споры между членами семьи как публичные, так и частные, во времена Джейн Остин были бы весьма серьезными.

В экранизации 2005 года, о которой идет речь в вашем вопросе, создатели фильма ослабили этот этикет, и поэтому мы имеем такие сцены, как эта:

Этот физический контакт представлен как новый, волнующий и необычный для них обоих и используется как прием для усиления романтического напряжения между ними. Например, затянувшийся снимок руки мистера Дарси на картине выше призван показать, насколько он тронут возможностью прикоснуться к ее руке.

Хотя это и не соответствует этикету книги, в фильме 2005 года это вполне уместный способ показать их влечение.

Я согласен, что это кажется очень неполным, и я думаю, что это чрезмерное упрощение более глубоких значений и метафорических отношений их рук, а также связей, которые устанавливаются между персонажами. Да, "рука" - это "выигрыш" в браке, но еще более глубокие корни в метафорическом аспекте их рук имеют понятия труда, богатства и статуса. Викторианская эпоха, сатирически и романтически изображенная в произведениях Джейн Остин, наиболее ярко представлена в фильмах как почти повсеместно нетрудовое достижение богатства. Большая часть сюжета романа "Гордость и предубеждение" заключается в том, что Элизабет воспринимает мистера Дарси как абстрактного аристократа, поглощенного статусом и богатством, не знающего реальности эмоциональности и личности, хотя он таковым не является. В то время как она чувствует себя окруженной друзьями и семьей, у нее изначально есть предубеждение против него, и она видит в нем беспечность и неосведомленность. В сцене танца они флиртуют, но по большей части с трудом раскрывают это друг другу - и разжигают свой интерес друг к другу. В мире, где статус кажется просто полученным, а не заработанным, их руки играют подобную абстрагированную роль. Руки аристократов не используются для работы в поле или в ремесле и строительстве, даже в танце они почти не соприкасаются - они либо слегка держат друг друга за пальцы, либо просто кладут руки рядом, но не касаются тела. Также очень распространенным литературным приемом является сравнение аристократии, абстрагированной от плебса/крестьянства мягкостью своих рук, никогда "не видевших рабочего дня". Таким образом, сцена танца несет в себе тонкий подтекст их физической связи, когда они наконец-то прикладывают свои руки к работе и приобщаются к более телесной и физической реальности, к "истинной" жизни, в отличие от абстрактной сословной, одержимой богатством и статусом аристократии. Все краткие моменты, которые они разделяют, где они касаются друг друга руками, на самом деле являются глубоко интимными моментами для них обоих, втайне. До тех пор, пока они вместе не окажутся на холме под дождем, они не откроют друг другу своих чувств и обожания. Вместо этого они оба молча страдают от своей гордости и предрассудков по отношению друг к другу, так и не установив истинную связь раньше. То, что их руки соединились, и то, что они сосредоточились на своих руках, показывает, что между ними существует естественная, глубинная, человеческая, физическая, телесная, с большой буквы Истина. Это часть визуального языка фильма. И эта связь между ними существует, известна, неизменна и неоспорима, и все же они не позволяют себе выйти за рамки своих самодельных ритуалов и "воздушных" представлений о себе, чтобы увидеть ее, признать ее и принять. Когда они наконец признают это и наконец принимают, это снова романтизация и сатира на викторианский тип "ханжества", где конечной, парной, романтической кульминацией фильма является всего лишь поцелуй. Вместо того, что может быть более честным, плотским, телесным и истинно человеческим, как дико страстное занятие любовью (как это часто описывается в кино и литературе), здесь представлена некая надежда на романтику и "стильную" (каламбурно) любовь среди таких снобистских и одержимых статусом обществ. Романтика, признание физических и психологических, эмоциональных и физиологических страстей, "просто не делается" в таком "вежливом обществе". Если мы признаем, что помимо нашего разума, нашего языка (языков) и нашей способности к любви и состраданию (симпатии и эмпатии), наша человечность очень сильно связана телесно с нашей способностью конструировать и работать с инструментами. О разумности и интеллекте других животных часто судят по их способности решать проблемы, работая с инструментами. В философском плане это также часто рассматривается как абстракция нашего действующего "я", перенесенного на инструмент. С философской точки зрения мы можем видеть, как наши "я" ориентируются в мире благодаря нашим способностям работать с инструментами (например, наше представление о расстояниях меняется в зависимости от того, есть ли у нас доступ к автомобилю или нет, то, что "слишком далеко&quot- при ходьбе, может быть тривиальным при вождении, поэтому наше представление о размерах мира уменьшается и увеличивается в зависимости от средств передвижения). Для нас, для того, как мы устроены нейрофизиологически, культурно и социально, наша связь с нашими инструментами - с нашим миром - осуществляется через прикосновение, через наши руки, именно так мы чувствуем себя наиболее связанными. Это происходит потому, что наши руки могут строить и манипулировать, они могут создавать, поэтому, когда мы протягиваем руку и прикасаемся к нашему миру или к людям и вещам в нем, мы абстрактно устанавливаем связь, что мы имеем дело с чем-то податливым, чем-то, что мы можем изменить, с чем-то, с чем мы можем работать. В идеале использование инструмента - это не только продвижение вперед для решения проблемы, но и продолжение нас самих и средство обратной связи. Эффективное решение проблем часто связано с пробами и ошибками, обучением на ошибках. Это относится и к идеальным уважительным и романтическим отношениям. Не быть половичком, но и не быть властным и доминирующим. По-настоящему любящие отношения основаны на обратной связи и общении, это совместный танец. Хотя они не готовы, в силу своего воспитания и ожиданий общества, "поддаться" своим страстям и по-настоящему увлечься друг другом как телесные и страстные влюбленные личности, они могут восстать против аристократических абстракций и приложить свои руки "к работе", преодолевая разрыв между ними, и действительно строить и создавать отношения, которые их разум (их гордость и предрассудки) иначе не позволил бы. Они не трудятся на земледелии, не создают дома или мебель, но они могут вырваться из рамок абстрактного и элитарного общества, чтобы построить любовные отношения. До их окончательного откровения друг с другом под дождем все, что они могут, делают и чем им нужно поделиться, находится в их руках. Я думаю, что это более верная метафорическая связь рук, и почему среди всех прочих красот фильма они так последовательно и пристально сосредоточены на руках.

Я считаю, что Джо Райт хотел использовать руку, символизирующую мистера Дарси, а губы - Элизабет Беннет.

Впервые Элизабет прикасается к губам, когда разговаривает с тетей и дядей в пабе, к тому времени она уже однозначно влюблена в мистера Дарси и хочет соединиться с ним, что она и выражает, прикасаясь руками к губам, желая, чтобы целовали именно его руку, а не ее.

А затем происходит сцена предложения между Дарси и Элизабет, которая завершается тем, что ее теплые губы целуют его 'холодную' руку, и они символически соединяются.

После сцены предложения Элизабет разговаривает с отцом, чтобы получить его согласие, и мы видим, как она прикасается рукой к губам, словно радуясь их соединению, и этот жест зеркально отражает ее отец, который понимает, что произошло объединение любви, и его согласие выражается через зеркальное отражение.